Русский город
Архитектурно-краеведческая библиотека

В.В. Косточкин

Русское оборонное зодчество конца XIII - начала XVI веков

OCR по В.В. Косточкин. Русское оборонное зодчество конца XIII - начала XVI веков. М., Издательство Академии наук, 1962
Деление на страницы сохранено. Номера страниц проставлены внизу страницы. (Как и в книге.)

Оглавление книги

Введение

Общая картина оборонительного строительства

Объемно-планировочная структура оборонительных сооружений

Составные части оборонительных сооружений

Заключение, список иллюстраций, принятые сокращения

Введение

Оглавление введения

Предварительные замечания

Краткие сведения о крепостном зодчестве домонгольской Руси

«Военно-инженерное дело не составляло вполне самостоятельной специальной от­расли военного искусства, а входило частью в область общего строительного и архитек­турного искусства, частью же тесно слито было с артиллерией».

А. Пузыревский

^ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

В трудах по истории русской архитектуры о древних церквах и хра­мах, многие из которых являются прекрасными произведениями древ­нерусского зодчества, характеризующими стиль и основные этапы развития русского архитектурно-строительного искусства, написано много. В силу плохой сохранности и значительных утрат меньше вни­мания уделено в них древним жилым зданиям и хозяйственным постройкам. О крепостных же сооружениях древней Руси, о их особен­ностях, архитектуре и путях исторического развития в этих трудах почти совсем ничего не говорится.

Правда, нельзя сказать, что древнерусскими крепостями и укрепле­ниями древнерусских городов исследователи никогда не интересовались. К концу XIX в. о них собралась довольно большая литература ¹⁾, среди которой выделяются работы А. Глаголева ²⁾, Лутковского ³⁾ и, особенно, капитальный трехтомный труд инженер-генерал-майора Ф. Ласковского, впервые обильно снабженный иллюстративным ма­териалом ⁴⁾. Впрочем, во всей этой литературе рассматриваются не столько сами кре­пости и их архитектура, сколько приводятся отрывочные сведения о них и разбирают­ся связанные с ними военные действия.

_________

¹⁾ «Археологические сведения о старинных русских крепостях и укреплениях и их строи­телях и проч.».— «Русский инвалид», № 2—24 за 4—31 января 1845 г.; А. Савельев. Мате­риалы к истории инженерного дела в России. СПб., 1853 (эта работа тогда же была издана и в «Инженерных записках», ч. 39. СПб., 1853, стр. 2—201); Ал. С[авельев]. Заметка о значении наших старинных укреплений.— «Инженерный журнал», 1874, № 2; Л. Фриман. Исто­рия крепости в России, ч. 1 (До начала XIX ст.). СПб., 1895.

²⁾ А. Глаголев. Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных па­мятников. Тетрадь 1 (О русских крепостях). СПб., 1838.

³⁾ Лутковский. Исторический обзор построения в России крепостей и укреплений с древнейших времен до 1800 г.— «Инженерные записки», ч. XXIV. СПб., 1841.

⁴⁾ Ф. Ласковский. Материалы для истории инженерного искусства в России, ч. I. СПб., 1858; ч. II, СПб., 1861; ч. III. СПб., 1865; Ф. Ласковский. Карты, планы и чертежи мате­риалов для истории инженерного искусства в России», ч. I. СПб., 1858; ч. II. СПб., 1861; ч. III. СПб., 1866.

-5-

Положение изменилось в начале XX в. В это время о древнерусских крепо­стях стали говорить как и о памятниках зодчества ⁵⁾. В книгах по истории русской ар­хитектуры, вышедших в свет в советское время, крепостным сооружениям древней Руси также отведено определенное место ⁶⁾. В последние годы появились отдельные статьи и монографии, уточняющие время создания отдельных сооружений, вскры­вающие процесс их формирования и выявляющие первоначальные архитектурно-конструктивные формы ⁷⁾. Это позволило предложить схему периодизации развития русской военной архитектуры ⁸⁾ и создать обобщающие труды по истории русского военно-инженерного дела ⁹⁾. Однако древнерусское крепостное зодчество до сих пор не оценено по достоинству; оно все еще не рассматривается как крупная отрасль ар­хитектурно-строительного искусства. Связано это очевидно с тем, что в литературе оборонительные сооружения древней Руси весьма часто называются фортификационными, имеющими как бы косвенное отношение к архитектуре.

Однако термин «фортификация», происходящий от латинского слова «fortificatio» (укрепление), появился на Руси только в начале XVIII в.; впервые он встречает­ся в договоре, заключенном с Турцией в 1713 г. ¹⁰⁾ В настоящее время им обозначается та отрасль военно-инженерного искусства, которая в целях облегчения ведения боя собственными войсками и создания препятствий, затрудняющих военные операции противника, изучает и разрабатывает средства укрепления местности ¹¹⁾. В начале же XVIII в. этот термин обозначал на Руси не науку о строительстве укреплений, а сами укрепления; крепости же, являвшиеся долговременными оборонительными сооружениями, именовались тогда «фортециями» ¹²⁾.

В конце XVIII в. и в первой половине XIX в. термин «фортификация» приме­нялся в России по отношению к инженерно-техническим сооружениям, имевшим военно-оборонительное значение. Некоторые авторы, несмотря на то, что этот тер­мин получил тогда в русском обиходе права гражданства, все еще отождествляли его с термином «военная архитектура» ¹³⁾. Такое отождествление имеет под собой опреде­ленную реальную основу.

Искусство архитектуры всегда включало в себя различные области строитель­ства. Древние зодчие были знатоками строительства различных видов сооружений и возводили самые разнообразные типы построек. Вот почему «великий и много ис-

_________

⁵⁾ И. Грабарь. История русского искусства, т. II. М., [изд. «Кнебелъ»], стр. 305—335; Г. К. Лукомский. Памятники старинной архитектуры России, ч. 1. Изд. 2. Пг., 1916, стр. 131—137; М. Красовский. Курс истории русской архитектуры, ч. 1. Пг., 1916, стр. 88—114.

⁶⁾ См., например, «История русского искусства», т. III. M., 1955; «История русской архитек­туры». Изд. 2. М., 1956, и др.

⁷⁾ Литературу см. в подстрочных примечаниях.

⁸⁾ В. В. Косточкин. Ивангород и его место в развитии русского крепостного зодчества XV—XVII вв. (автореферат диссертации). М., 1953; П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. К вопросу о периодизации истории древнерусского военного зодчества. — КСИИМК, вып. 59. М., 1955, стр. 22—28; В. В. Косточкин. Русское крепостное зодчество XIV—XVII вв.— «Советская архитектура» (Сборник Союза архитекторов СССР), № 8. М., 1957, стр. 91—101; В. В. Косточкин. О «регулярной» планировке в крепостной архитектуре Русского государ­ства. — ЕИИИ за 1957 г. М., 1958, стр. 83—137.

⁹⁾ П. А. Раппопорт. Очерки по истории русского военного зодчества X—XIII вв.— МИА СССР, № 52. М.— Л., 1956; П. А. Раппопорт. Основные этапы развития древнерусского военного зодчества. — СА, 1960, № 2, стр. 58—62. П. А. Раппопорт. Очерки по истории военного зодчества северо-восточной и северо-западной Руси X — XV вв. — МИА СССР, № 105, М.— Л., 1961.

¹⁰⁾ Лутковский. Указ. соч., стр. 148.

¹¹⁾ В. Ф. Шперк. Фортификация (Очерк истории и развития). М., 1940, стр. 3.

¹²⁾ Лутковский. Указ. соч., стр. 148.

¹³⁾ См., например, Д. Аничков. Начальные основания фортификации или военной архи­тектуры. М., 1787; Г. Мяхков. Краткое руководство к военной архитектуре или фортифи­кации. М., 1805; Г. Мяхков. Полный и новый курс военной архитектуры или фортификации, ч. 1. М., 1808; Федоров 6-й. О военной архитектуре средних веков.— «Инженерные записки», т. 41, кн. 2, СПб., 1855.

-6-

кусный» Витрувий, бывший по словам Онисима Михайлова — автора «Устава рат­ных, пушечных и других дел», составленного в 1607—1621 гг.— «всем градодельцем и палатным мастерам отцем» ¹⁴⁾, давал архитектуре самое широкое определение. При этом зодчество он делил на два отдела: первый — «возведение городских стен и общественных зданий в публичных местах», а второй — «устройство частных до­мов» ¹⁵⁾.

Характерно, что городские стены Витрувий не только относил к тому же раз­делу, что и общественные здания, но и ставил строительство городских стен на пер­вое место, придавая ему тем самым наибольшее значение.

Следовательно, уже в I в. до н. э. возведение крепостей целиком входило в об­ласть строительного искусства и являлось одним из основных видов архитектуры. Положение не изменилось и на более поздних ступенях развития человеческого об­щества. Вплоть до начала XVIII в. каждый строитель также умел сооружать церк­ви, общественные здания, жилые дома, мосты, плотины, крепости и городские стены. Это было характерно для всех стран Европы, в том числе и для Руси.

Естественно, что русские оборонительные сооружения, строившиеся теми же зодчими, которые возводили церковные, гражданские и другие постройки, отвечали не только утилитарным, но и эстетическим потребностям народа. В этом не трудно убедиться, взглянув на русские крепости и. кремли. Даже при беглом осмотре их стен и башен становится очевидным, что их архитектура, подчиненная военным це­лям, не лишена в то же время и художественных качеств. В архитектуре этих соору­жений, так же как в архитектуре гражданских и культовых построек, отражены боль­шие и глубоко прогрессивные идеи.

Особенно это относится к кремлям и крепостям, созданным в период становления и укрепления Русского централизованного государства. В величественных образах крепостных сооружений этой замечательной эпохи, так же, как в облике столпа Ивана Великого или в облике храма Василия Блаженного, получила яркое вопло­щение идея борьбы русского народа за национальную независимость и за государ­ственное единство страны. Поэтому поражающие нас монументальностью форм, стро­гой пропорциональностью объемов и выразительностью художественного образа оборонительные сооружения древней Руси входят в историю зодчества наряду с различными культовыми и гражданскими постройками. При этом многие из них по своим художественным, архитектурным и конструктивным качествам вполне срав­нимы с лучшими образцами русской архитектуры. Смоленская крепость, например, с полным правом может быть поставлена в один ряд с такими шедеврами древнерусско­го зодчества, как Успенский собор в Московском кремле, церковь Вознесения в под­московном селе Коломенском, церковь Покрова на Нерли под Владимиром и др.

Развитие русского крепостного зодчества было связано с развитием строительной и военной техники. Не было обособлено русское крепостное зодчество и от других ви­дов архитектуры. В деревянных гражданских, культовых и военных постройках, созданных одними и теми же плотничьими артелями, всегда существовала естествен­ная и закономерная общность композиционно-художественных и архитектурно-конструктивных приемов. Подобная общность была присуща и каменной архитек­туре. Воздвигавшиеся теми же зодчими и архитекторами, теми же строительными бригадами, которые сооружали на Руси культовые и гражданские постройки, ка­менные военно-оборонительные сооружения оказывали влияние на архитектуру дру­гих каменных построек, многие из которых получали элементы, присущие оборо­нительным сооружениям. Наконец, общность существовала между деревянным и

_________

¹⁴⁾ Онисим Михайлов. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки, ч. 1. СПб., 1777, стр. 91.

¹⁵⁾ Витрувий. Десять книг об архитектуре, т. 1, перевод Ф. А. Петровского. М., 1936, стр. 7 и 28.

-7-

каменным зодчеством. Эта общность предрешила природу башнеобразной композиции храма, который явился «производной от крепостных башен, а также высоких повалуш и златоверхих теремов деревянных хором» ¹⁶⁾, и предопределила происхожде­ние шатровых храмовых завершений, возникших на основе шатровых покрытий крепостных башен ¹⁷⁾.

Обособление оборонительного строительства и превращение его в специальную отрасль военно-инженерного искусства произошло на Руси только в XVIII в., когда военная техника значительно усложнилась. В это время универсальность для зодчих стала уже невозможной и из их среды выделились особые специалисты — инженеры-строители ¹⁸⁾, возводившие долговременные укрепления, в корне отличные от более древних оборонительных сооружений. Они-то и стали называться фортифи­кационными. Древнерусские крепости и кремли не имеют почти ничего общего с бо­лее поздними фортификационными сооружениями, возводившимися в России в XVIII—XIX вв. на базе военно-технической и инженерной науки; их общность заключается только в целевом назначении.

Некоторые историки военного искусства это прекрасно учитывали. В средние века, отмечали А. Пузыревский и П. Гейсман, военно-инженерное дело самостоя­тельной отраслью военного искусства никогда не являлось; оно всегда входило в область общего архитектурно-строительного искусства и было тесно связано при этом с артиллерией ¹⁹⁾.

Конечно, входя неотъемлемой частью в область общего архитектурно-строи­тельного искусства, крепостные сооружения древней Руси всегда были сооружения­ми особого назначения, и потому сугубо практическая сторона оборонительных сооружений превалировала над художественной. Особенно это относится к тем из них, которые были созданы еще до образования на Руси единого централизованного государства.

Пользуясь словами выдающегося русского марксиста Г. В. Плеханова, мож­но с полным правом сказать, что в крепостном зодчестве того времени «потре­бительская ценность предшествует эстетической» ²⁰⁾ значительно больше, чем в каких-либо других видах архитектуры и искусства.

Нужно отметить, что сооружения, которые мы называем теперь либо оборони­тельными, либо крепостными, в древней Руси так никогда не именовались. Какой бы уголок русской территории мы не взяли, они везде назывались «городами». Недаром игумен Даниил, путешествовавший по киевским землям в самом начале XII в. при описании одного из укрепленных монастырей отметил, что «монастырь тот городом оделан весь», а при характеристике другого указал, что он «около же был городом оделан» ²¹⁾. Построить «город» на Руси и означало возвести городовые (оборонительные) сооружения.

Но, оборонительные сооружения всегда были связаны с населенными пунктами. Поэтому с городовых сооружений термин «город» переносился и на территорию, ко­торая ими прикрывалась. В середине прошлого столетия это хорошо сформулировал

_________

¹⁶⁾ Н. Н. Воронин. У истоков русского национального зодчества.— ЕИИИ за 1952 г. М., 1952, стр. 276.

¹⁷⁾ М. А. Ильин. Собор Василия Блаженпого и градостроительство XVI в. — ЕИИИ за 1952 г. М., 1952, стр. 219-232.

¹⁸⁾ В 1712 г. в России существовала инженерная школа, время основания которой относится предположительно к 1700 г. (А. Савельев. Исторический очерк инженерного управления в России. СПб., 1879, стр. 174—175). Ср. А. Руссак. Инженерные школы при Петре I. — ВИЖ. М., 1940, № 7, стр. 124.

¹⁹⁾ А. Пузыревский. История военного искусства в средние века (V—XVI ст.), ч. II. СПб., 1884, стр. 191; П. Гейсман. Краткий курс истории военного искусства в средние и новые века (VI—XVIII ст.). Изд. 2. СПб., 1907, стр. 142.

²⁰⁾ Г. В. Плеханов. Искусство и литература. М., 1948, стр. 134.

²¹⁾ «Путешествие игумена Даниила по святой земле в начале XII в. (1113—1116 гг.)». СПб. 1864, стр. 57 и 100. См. также стр. 70.

-8-

Ф. Ласковский: «Городом называется всякое жилое место, окруженное для его обе­спечения от неприятельских нападений земляным валом, деревянной венчатою сте­ною или каменною оградою» ²²⁾. В древней Руси не было городов без оборонительных сооружений. Основать город в первую очередь и означало возвести городовые укрепления. «Понятие о городе, как о жилом месте и об укреплениях, его ограждав­ших,— писал далее Ф. Ласковский,— совершенно сливались между собой; город не мог быть без оборонительной ограды, с уничтожением ее он терял значение и самое название города» ²³⁾. Населенный пункт только тогда начинал называться городом, когда он приобретал оборонительную ограду: «Все то, что окружено стеною, укреп­лено тыном или огорожено другим способом, они называют город» ²⁴⁾,— записал в начале XVI в. австрийский посол Сигизмунд Герберштейн относительно русского термина «город», существовавшего на Руси с незапамятных времен. Позднее, уже в третьей четверти XVII в., подобное же толкование данного термина приводит и Ганс-Морис Айрман; записывая свои впечатления о путешествии по Прибалтике и «Московии», он также отметил, что «город или град, означает по московски укрепле­ние или замок» ²⁵⁾.

Предметом изучения в настоящей работе является архитектура русских «го­родов», т. е. архитектура внешних «оболочек» городов, без которых они не были бы и городами. Однако мы сосредоточиваем внимание не на всем древнерусском кре­постном зодчестве, а только на том его периоде, который укладывается в рамки кон­ца XIII— начала XVI вв.

В истории Руси этот период представляет особый интерес. Он характеризуется объединением разрозненных русских земель, завершившимся образованием Рус­ского централизованного государства, и возрождением производительных сил страны, подорванных монголо-татарским нашествием и немецко-шведским вторже­нием 30—40-х годов XIII в.

В истории русского крепостного зодчества это был едва ли не самый своеобраз­ный и творческий период. Особенно значительным было столетие с середины XIV по середину XV в. В это время произошел резкий перелом во всем военном деле, кото­рое от применения тяжелых натяжных средств дальнего боя быстро перешло к широ­кому использованию огнестрельного оружия, что вызвало существенные изменения и в русской крепостной архитектуре.

Хронологические рамки работы ограничиваются началом XVI в. не только по­тому, что в это время завершился процесс объединения Руси, а в русском военном зодчестве были созданы новые типы крепостей, планировочная и объемно-простран­ственная структура которых, сохранявшаяся почти неизменной и в дальнейшем, ста­ла складываться еще на заключительном этапе феодальной раздробленности. Это связано также и с тем, что в начале XVI в. наступает период «боярского правления», когда феодальная реакция стремится овладеть центральным правительственным аппаратом и превратить его в орудие корпоративных интересов феодальной аристо­кратии, закладываются основы создания постоянного войска, из состава вооружен­ных сил выделяется артиллерия, происходит разделение пушечного «наряда», ме­няется общая ориентация оборонительного строительства, а в военном зодчестве на­ступает период, который характеризуется постепенным архитектурным обогащени­ем крепостей.

Необходимо отметить, что данная работа — это не свод монографических сведений об отдельных крепостях конца XIII — начала XVI вв. О многих из них уже имеют­ся публикации, и это дает возможность обойтись без характеристики каждого оборо-

_________

²²⁾ Ф. Ласковский. Материалы..., ч. I, стр. 9.

²³⁾ Там же.

²⁴⁾ Сигизмунд Герберштейн. Записки о московитских делах. СПб., 1908, стр. 116.

²⁵⁾ Н. Р. Левинсон. Записки Айрмана о Прибалтике и Московии (1666—1670). — ИЗ, № 17, 1945, стр. 284.

-9-

нительного сооружения в отдельности. Поэтому мы стремились лишь вскрыть ха­рактер главнейших изменений в оборонном зодчестве интересующего нас периода и установить их причины. Особое внимание уделяется влиянию огнестрельного ору­жия на архитектуру крепостей. Правда, данная проблема уже привлекала внимание исследователей: вскользь ее касались В. Н. Татищев, Ф. Ласковский и К. К. Ро­манов ²⁶⁾, но их выводы были в основном умозрительными. Они не основывались на исторических данных и исследовании памятников и не подкреплялись конкретными примерами. Вопрос о влиянии огнестрельного оружия на оборонительное строитель­ство решался ими без учета тактики осады и обороны; забывали они и о крепостях в целом. Все внимание упомянутые исследователи сосредоточивали только на форме башен и толщине крепостных стен. Исключение составила специальная статья В. А. Богусевича «Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепления XIV—XV вв.» ²⁷⁾ Фактически это была первая работа, где изменения в военном зод­честве древней Руси под воздействием огнестрельного оружия вскрывались на кон­кретных примерах. Впрочем, плавная и логически обоснованная картина изменения оборонительного строительства после появления артиллерии, нарисованная В. А. Богусевичем, была построена на очень небольшом и непроверенном материале. Огра­ничены были и рамки этой картины, так как при решении поставленной задачи, автор, подобно своим предшественникам, интересовался лишь тем, как изменялась толщина крепостных стен и форма башен, но им не были учтены многие другие из­менения в русском крепостном строительстве, вызванные появлением и внедрением огнестрельной артиллерии.

Многообразия изменений не учел и П. А. Раппопорт; дав критику выводов В. А. Богусевича, он вообще пришел к выводу о том, что влияние артиллерии на русскую крепостную архитектуру стало сказываться только в конце XV — начале XVI в., но никак не в XIV— XV вв. ²⁸⁾

Вновь ставя вопрос о взаимосвязи между развитием артиллерии и развитием древнерусского оборонного зодчества, мы стремились не только осветить этот про­цесс как можно шире и глубже, но и показать характер внесенных изменений во всем их разнообразии. Благодаря этому удается понять и сущность основных эта­пов развития русской крепостной архитектуры конца XIII— начала XVI вв. Од­новременно преследовалась задача охарактеризовать изменения в архитектуре стен и башен крепостей и дать общую картину русского оборонительного строительства указанного периода.

В основу предлагаемой работы положено многолетнее натурное изучение со­хранившихся памятников и относящихся к ним первоисточников. Однако в связи с отрывочностью и неполнотой материала в целом и, в частности, в связи с плохой сохранностью одних сооружений и полным отсутствием других приходится ограни­читься формой очерков и некоторые вопросы разрабатывать бегло, а иные — сов­сем оставить без внимания. Так, не ставится, например, вопросе планировке терри­торий, окруженных оборонительными сооружениями и примыкающих к ним, так

_________

²⁶⁾ В. Н. Татищев. Лексикон Российский, ч. I. СПб., 1792, стр. 122; Ф. Ласков­ский. Материалы..., ч. I, стр. 111— 113; К. К. Романов. Рецензия на книгу С. П. Бартенева «Московский Кремль в старину и теперь». — «Записки Разряда военной археологии и археографии РВИО», т. III. Пг., 1914, отд. IV, стр. 7.

²⁷⁾ В. А. Богусевич. Влияние огнестрельного оружия на русские каменные укрепле­ния XIV—XV вв.— «Вестник военно-инженерной академии», вып. 25. Л., 1939, стр. 108—124. Основные положения этой работы были сформулированы автором в более раннем исследовании: В. А. Богусевич. Порховская крепость.— НИС, вып. 1. Л., 1936, стр. 12 — 15. Потом они почти дословно были повторены им и в других работах: В. А. Богусевич. Военно-оборони­тельные сооружения. — В кн.: А. Строков и В. Богусевич. Новгород Великий. Л. 1939, стр. 167—169; В. А. Богусевич. Военно-оборонительные сооружения Новгорода, Ста­рой Ладоги, Порхова и Копорья. Новгород, 1940, стр. 31—34.

²⁸⁾ П. А. Раппопорт. Из истории военно-инженерного искусства древней Руси. — МИА СССР, № 31. М., 1952, стр. 193—194.

-10-

как это особая тема, выходящая за рамки намеченных задач и связанная с пробле­мами градостроительства, уже получившими в науке освещение ²⁹⁾. Но мы стреми­лись суммировать и осмыслить накопленные в науке данные по интересующему предмету, обратив внимание исследователей на спорные и нерешенные вопросы, которые подлежат дальнейшему уточнению.

^ КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О КРЕПОСТНОМ ЗОДЧЕСТВЕ ДОМОНГОЛЬСКОЙ РУСИ

На огромных просторах Восточно-Европейской равнины военно-оборонительное строительство началось еще в период разложения первобытнообщинного строя. Условия высшей ступени варварства были таковы, что «война и организация для войны» являлись «регулярными функциями народной жизни», а военные набеги — «постоянным промыслом» ³⁰⁾. Именно тогда у восточных славян и стали появляться укрепленные поселения. Их создание происходило и в период освоения Восточно-Европейской равнины, и в период существования могущественного Киевского го­сударства, и в начальный период феодальной раздробленности.

Вначале строительство укрепленных пунктов велось на Руси по мере освоения еще не обжитых районов, а затем уже в соответствии с возникавшими потребностями обороны. С увеличением общего числа таких пунктов происходил процесс военного укрепления «империи Рюриковичей» и образовавшихся после ее распада отдельных феодальных княжеств — Ростово-Суздальского, Муромо-Рязанского, Смоленского, Галицко-Волынского, Полоцкого и др.

По своей социально-экономической сущности укрепленные пункты Киевского государства и отдельных феодальных княжеств, образовавшихся на его основе, были разными. С одной стороны, это были довольно крупные по тем временам города, в полном смысле этого слова, т. е. с общественным разделением труда, ремеслом и торговыми связями, а с другой — «города» небольшие, являвшиеся лишь крепостями, охранявшими население и труд мирных пашенников.

Географическое размещение укрепленных пунктов Киевского государства и отдельных феодальных княжеств самым тесным образом было связано с теми зада­чами, которые на них возлагались. «Города», созданные великим князем Владими­ром в 988 г. по берегам Десны, Востри, Трубежа, Суде и Стугне ³¹⁾, прикрывали юго-восточную границу Киевского государства со стороны степных кочевников, а «города» Владимиро-Суздальского княжества — самого сильного «полугосудар­ства» второй половины XI—первой половины XIII вв., строительное искусство ко­торого достигло в те времена апогея развития,— были разбросаны почти по всей его территории ³²⁾. В свете этого становится очевидным, что в разные периоды истории общий характер русского военно-оборонительного строительства был разным. Если в условиях Киевского государства это строительство было в основном од­носторонним, обращенным преимущественно на юго-восток, в сторону откры­тых степных пространств, то во времена феодальной раздробленности, когда военные

_________

²⁹⁾ См., например, Л. М. Тверской. Русское градостроительство до конца XVII в. Л.—М., 1953; А. Г. Чиняков. О некоторых особенностях древнерусского градостроитель­ства.— АН, сб. 12. М., 1960, стр. 3—22, и др.

³⁰⁾ Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства.— К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 164.

³¹⁾ ПСРЛ, т. I, вып. 1. Л., 1926, стб. 121.

³²⁾ Н. Н. Воронин. Крепостные сооружения.— «История культуры древней Руси», т. I. М.— Л., 1951, стр. 227.

-11-

столкновения отдельных князей друг с другом не исключались даже в тот момент, «когда в стране был внешний враг» ³³⁾, оно было уже более или менее всесторонним, так как каждое княжество стремилось к организации круговой обороны, предусмат­ривавшей возможность нападения с любой стороны.

Самыми крупными политическими и экономическими центрами были города, являвшиеся резиденциями киевских, Владимире-суздальских, новгородских и дру­гих князей. Они отличались более развитыми и мощными оборонительными со­оружениями. У мелких укрепленных пунктов оборонительные сооружения были, конечно, и менее развитыми и менее мощными. Впрочем, обороноспособность их так же была подчас очень высокой.

Местоположение крупных и мелких укрепленных пунктов Руси IX—XII вв. определялось близостью путей сообщения и условиями наилучшей природной за­щиты.

Наиболее ранними укрепленными пунктами были, по-видимому, поселения «островного» типа. У восточных славян такие поселения существовали уж в VIII — IX вв. Они располагались либо на островах, окруженных водными или заболочен­ными пространствами, либо на вершинах отдельно стоящих холмов. Форма их была тесно связана с рельефом местности и целиком зависела от конфигурации выбран­ных для них участков. Искусственных оборонительных сооружений «островные» поселения тогда еще не имели. Их роль выполняли либо мало проходимые болотные топи, либо труднопреодолимые крутые склоны, получавшие иногда специальную подрезку ³⁴⁾. На этих естественных преградах, слегка подправленных рукой челове­ка, и строилась, по существу, их оборона.

В силу особых географических условий полуукрепленных «островных» поселе­ний на Восточно-Европейской равнине в VIII—IX вв. было не так уже много. Особенно мало их было в центральных районах Восточной Европы, так как отдельно стоящие вершины и островки среди болот для них не характерны. На севере, где рельеф бо­лее разнообразен, поселения на болотных островах и холмистых вершинах возника­ли в те времена гораздо чаще, но трудности сообщения с ними по узким болотным тропкам или крутым склонам также ограничивали их количество, тем более, что тер­риториальный рост таких поселений был невозможен.

Значительно большее распространение в VIII—IX вв. имели укрепленные по­селения «полуостровного» типа. Условия наилучшей природной защиты при выборе мест их размещения также играли существенную роль. Обычно такие поселения рас­полагались на высоких мысах близ водных магистралей и на возвышенностях, вре­завшихся в поймы рек или болотистые долины. Общая конфигурация таких посе­лений, как и конфигурация поселений «островного» типа, целиком зависела от фор­мы выбранных для них участков. Однако места их расположения прикрывались есте­ственными преградами только с трех сторон,— в этом было их отличие и важное пре­имущество. При отсутствии естественного ограничения с одной стороны, не приро­да, а человек определял размеры укрепленного пункта. Кроме того, мысовые посе­ления имели и возможность роста в сторону открытого пространства.

С незащищенной природой стороны, где ровная площадка мыса переходила в плато, «полуостровные» поселения прикрывались искусственными оборонительными сооружениями. Отделявшие обороняемое пространство от открытого поля, эти соору­жения также отличали мысовые укрепленные пункты от полуукрепленных поселе­ний «островного» типа.

Искусственные оборонительные сооружения мысовых укрепленных поселе­ний VIII—IX вв. сооружались преимущественно из земли и состояли из вала и образовавшегося при его насыпке рва. Последний был первой линией обороны

_________

³³⁾ Ф. Энгельс. О разложении феодализма и возникновении национальных государств.— К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 409.

³⁴⁾ П. А. Раппопорт. Очерки по истории русского военного зодчества X—XIII вв.— МИА СССР, № 52, М.— Л., 1958, стр. 26—27.

-12-

Общий вид «Труворова» городища с севера

«города». Как и вал, он имел зачастую подковообразную в плане форму и вместе с ним упирался в крутые склоны мыса.

В основном земляные оборонительные сооружения мысовых крепостей служили дополнением к защитным свойствам выбранного для них места. Создание их приобре­тало смысл только тогда, когда поселение располагалось на возвышенности, при­крывавшейся с трех сторон надежными естественными преградами.

Примером такого укрепленного пункта может служить одно из городских сла­вянских поселений на месте древнего Киева, которое в VIII—IX вв. занимало мыс высокой горы, господствовавшей над долиной Днепра, и с открытой стороны было защищено валом и рвом ³⁵⁾.

Подобных крепостей на Руси в VIII—IX вв. было довольно много. Вал и ров с открытой стороны имеют многие мысовые городища центральной части Восточно-Европейской равнины ³⁶⁾. Большая часть их существовала и позднее.

Но мысовые городские поселения, с земляными оборонительными сооружения­ми на открытых сторонах, были характерны не только для центральных частей Руси. В VIII—IX вв. таких укрепленных пунктов было много и на северо-западе Восточ­ной Европы. В их числе был, например, Псков, занимавший высокий скалистый мыс при слиянии Псковы с Великой, и Ладога, располагавшаяся на мысу у впадения Ладожки в Волхов ³⁷⁾.

Прекрасным примером мысовых городских поселений на северо-западе Руси служит так называемое «Труворово» городище, или городище Старого Изборска (стр. 13). В летописях Изборск упоминается уже под 862 г., в легендарном рассказе о призвании на Русь князей Рюрика, Синеуса и Трувора ³⁸⁾. Раскопки показали, что славянское поселение на месте городища появилось не раньше, чем в VIII или IX в. ³⁹⁾ Англосаксонская монета времени Этельреда II (979—1016), найденная в трех километрах от городища ⁴⁰⁾, свидетельствует, что город кривичей Изборск в начальную пору существования был транзитным пунктом в торговле северо-запад­ной Руси с населенными районами Западной Европы.

_________

³⁵⁾ М. К. Каргер. К вопросу о Киеве в VIII-IX вв.— КСИИМК, вып. VI, М., 1940, стр. 61; М. К. Каргер. Археологические исследования древнего Киева. Киев, 1950, стр. 96—97.

³⁶⁾ П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 23—24.

³⁷⁾ Г. Ф. Корзухина. О времени появления укрепленного поселения в Ладоге. — СА, 1961, № 3, стр. 81.

³⁸⁾ ПСРЛ, т. I, вып. 1, стб. 20.

³⁹⁾ С. А. Тараканова. Старый Изборск.— КСИИМК, вып. XX. М.—Л., 1948, стр.89—96.

⁴⁰⁾ L. Tudeer. Isborsck'a Viking Stronghold. — «Antiquity Quarterly Review of Archaeology», 1934, September, стр. 310.

-13-

План «Труворова» городища

Ровная треугольная площадка городища (стр. 14), площадью около 9500 кв. м занимает остроконечную часть высокого плато, мыс которого вдается в прилегающую к нему широкую долину и доминирует над ней. На этом мысу и находился сперва город кривичей. С востока он прикрывался Городищенским озером, почти вплотную подступающим к крутому склону мыса, с севера и запада — глубоким и обрывистым оврагом, по дну которого течет ручей, а с юга, где ровная поверхность мыса перехо­дила в плато,— высоким подковообразным в плане валом, с внешней стороны кото­рого проходит такой же формы ров. Заплывшие остатки этого рва, со следами земля­ной перемычки, соединявшей его противоположные стороны, а также оплывший вал с незначительными, сильно пострадавшими от времени остатками прохода у его во­сточной оконечности, сохранились на мысу до сих пор (стр. 15). Являющиеся искус­ственными земляными препятствиями, оборонявшими поселение первых изборян с открытой стороны, эти сооружения, вместе с естественным рельефом и крутыми скло-акми мыса, ограничивали пространство поселения и определяли систему его обо­роны. Эта система была односторонней, рассчитанной на нападение со стороны сво­бодного пространства плато. Она отвечала элементарной тактике внезапных захва­тов поселений и не была приспособлена к длительной обороне ⁴¹⁾.

Иногда мысовые славянские поселения VIII—IX вв. при наличии рва и вала с напольной стороны укреплялись дополнительным валом и со стороны мыса, если его склон был недостаточно крутым. Среди них были также и такие, которые со­стояли из двух, а то и трех площадок, располагавшихся на мысу непосредственно друг за другом, причем каждая из них со стороны поля прикрывалась валом и рвом. Однако это были уже варианты простых мысовых укреплений с валом и рвом на открытой стороне. Последние за время своего существования увеличивались в раз-

_________

⁴¹⁾ П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. К вопросу о периодизации истории древнерусского зодчества.— КСИИМК, вып. 59, М., 1955 стр. 24.

-14-

Общий вид рва и вала «Труворова» городища с востока

мерах и вырастали в довольно крупные крепости. Впрочем, в VIII—IX вв. такие укрепленные поселения были еще единичными. Широкое распространение они по­лучили только в X—XII вв., когда рост русских городов стал более интенсивным. Многие из них существовали и в начале XIII в.

В X—XI вв. среди мысовых укреплений на Руси были уже и такие, которые со стороны открытого пространства плато имели целую систему валов и рвов, распо­ложенных в две, а то и в три параллельные линии ⁴²⁾. Это были мощные оборони­тельные сооружения, рассчитанные на продолжительное сопротивление. Иногда их рвы и валы прикрывали не маленькие пространства, а крупные по размерам площади.

С конца X в. на Руси появились также крепости с валом по всему периметру обороняемой зоны (стр. 16). Широкое распространение такие крепости получили в XI—XII вв. Преимущественно это были укрепленные пункты «полуостровного» расположения; они занимали мысовые участки, открытые с одной стороны и прикры­тые природой с других. Многие из них возникали на базе старых поселений, но некоторые строились и впервые ⁴³⁾. Все они являлись, по существу, вторым, более раз­витым вариантом простейших мысовых укреплений, характерных для периода, пред­шествовавшего образованию Киевского государства. В южной части страны и осо­бенно на Среднем Поднепровье такие крепости существовали и в XIII в. ⁴⁴⁾ Их созда­ние обусловливалось, видимо, изменением тактики осады и обороны. Последняя в кон­це X в. базировалась уже не на внезапных, плохо организованных нападениях, характерных для кочевых племен предшествовавшего времени, а на продуманных,

_________

⁴²⁾ П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 27.

⁴³⁾ Там же, стр. 41.

⁴⁴⁾ Там же, стр. 31—36 и 62.

-15-

План Черкасовского городища

планомерных и долговременных осадах, которые, будучи весьма пассивными, но­сили название «облежание» ⁴⁵⁾.

В X—XIII вв. не только появились новые типы крепостей. Одновременно из­менился и характер искусственных оборонительных сооружений. Действительно, если раньше высота валов была меньше глубины рвов, то с X в. валы стали полу­чать уже большую высоту. Особенно мощными были валы у больших укрепленных пунктов. В Старой Рязани они достигали 10 м высоты ⁴⁶⁾ (стр. 17), а валы «Ярославова города» в Киеве имели высоту более 12 м ⁴⁷⁾.

В связи с тем, что под действием атмосферных осадков валы сильно оплывали и требовали подсыпки, в X—XIII вв. их насыпали на специальные скрепляющие каркасы. Остатки таких каркасов обнаружены во многих валах древнерусских го­родищ. Обычно они были деревянными, однако в некоторых случаях дерево соче­талось с кладкой из сырцового кирпича.

Характер внутривальных каркасов был разным. По своей конструкции особо выделяется каркас валов «Ярославова города» в Киеве ⁴⁸⁾. Поражающий своим устрой­ством и гигантскими размерами, он состоял из дубовых, забитых землей срубов, почти вплотную примыкавших друг к другу и разделенных внутри поперечными стенками (стр. 18). Отпечатки бревен этих срубов до сих пор сохранились на боковых стенах

_________

⁴⁵⁾ П. А. Раппопорт и В. В. Косточкин. Указ. соч., стр. 24.

⁴⁶⁾ А. Л. Монгайт. Старая Рязань. — МИА СССР, № 49. М., 1955, стр. 33.

⁴⁷⁾ По Лаврентьевской летописи строительство этих валов и входивших в их состав ворот было начато в 1037 г. «Заложи Ярослав город великыи, у негоже града суть Златая врата, заложи же и церковь святыя Софея» (ПСРЛ, т. I, вып. 1, стб. 151). Не безынтересно отметить, что в других летописях под этих годом говорится уже об окончании работ по созданию «города», Золотых ворот и освящении Софийского собора (ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1. Пг., 1915, стр. 114; т. IV, ч. 2, вып. 1, Пг., 1917, стр. 118; т. V. СПб. 1851, стр. 137; т. XV, СПб., 1863, стб. 147; т. XXII, ч. 1. СПб., 1911, стр. 369; т. XXIII. СПб., 1910, стр. 21; т. XXIV. Пг., 1921, стр. 52). Начало же их во многих летописях относятся к 1017 г. (ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. 1, стр. 108; т. IV, ч. 1, вып. 3. Л., 1929, стр. 582; т. IV, ч. 2, вып. 1, стр. НО, т. V, стр. 132; т. XV, стб. 136; т. XXII, ч. 1, стр. 18; т. XXIV, стр. 148).

⁴⁸⁾ П. А. Раппопорт. Очерки..., стр. 91—95. О деревянных конструкциях вала Ве­ликого Новгорода XI—XII вв. см. М. X. Алешковский. Новгородский детинец 1044— 1430 гг. — АН, сб. 14, М., 1962, стр. 7-15.

-16-

Вал городища Старой Рязани

Золотых ворот ⁴⁹⁾ и обнаружены на глине при раскопках вала неподалеку от Крещатика (стр. 19).

Иногда каркасы рубились и просто городнями, как это было, например, на Екимауцком городище, построенном в конце IX в. ⁵⁰⁾ В XI в. наряду с рубкой внутри-вальных каркасов городнями они стали делаться и тарасами. От городней тарасы отличались только тем, что представляли собой сплошную стену, а не отдельные звенья самостоятельных клетей. По существу, такая конструкция представляла со­бой двойную стену с перерубами.

Иногда, как это было например в валах Райковецкого городища, созданного в эпоху Ярослава ⁵¹⁾, тарасы строились одновременно с внутренними постройками и связывались с ними воедино (стр. 20). Таким образом внутренняя планировка укреп­ленных пунктов целиком подчинялась их оборонительным сооружениям. Даже в тех случаях, когда постройки и не связывались воедино с тарасами оборонительных сооружений, они все равно придвигались вплотную к ним. В центре простран­ства между этими постройками зачастую оставалась свободная территория с во­доемом.

_________

⁴⁹⁾ Е. Д. Корж. Золотi ворота в Киевi — Архiтктурнi памятники (Збiрник науковых праць). Киiв, 1950, стр. 20, рис. 8. Критика этой работы дана Н. Н. Ворониным.— «Советская книга», 1951 № 1 стр. 116. О Золотых воротах Киева см. также: М. К. Каргер. Древний Киев, т. II, М.- Л., 1961, стр. 237-249.

⁵⁰⁾ Г. Б. Федоров. Городище Екимауцы.— КСИИМК, вып. L. М., 1953, стр. 105 и 106; Г. Б. Федоров. Славяне Поднестровья.— Сб. «По следам древних культур (Древняя Русь)». М., 1953, стр. 134—136. Г. Б. Щукин. Городище Екимауцы в Молдавии.— АН, сб. 8. М.. 1957, стр. 9—14.

⁵¹⁾ В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950, стр. 15—28.

-17-

Каркас вала «Ярославова города» в Киеве

Одновременно с устройством внутривальных каркасов на валах ставились и деревянные стены. Стены эти часто были типовыми, но не менее часто они были рублены городнями и тарасами. Продолжением внутривальных каркасов они не были ⁵²⁾.

Неотъемлемой принадлежностью оборонительных сооружений Руси X—XII вв были ворота, однако они не были похожи на деревянные воротные башни XVII в Ворота деревянных крепостей X—XII вв. были не чем иным, как простыми срубами подобными срубам внутривальных каркасов. От последних они отличались только отсутствием внутренней засыпки и наличием сквозного проезда. Срубы ворот над валами обыкновенно не возвышались. Они входили в состав внутривальных карка­сов и составляли с ними одно целое. В ту же линию включались также и ворота складывавшиеся из камня. Это можно установить на основе «Ярославова города» в Киеве, валы которого упирались в устои Золотых ворот (стр. 21), в связи с чем на них и имеются отпечатки бревен внутривальных каркасов. Правда, над проездами таких ворот стояли храмы, но они находились на уровне крепостных стен, входили в их систему и также составляли с ними как бы одно целое.

С конца XI в. такие храмы стали, по-видимому, довольно распространенным явлением в русском оборонном зодчестве. Во всяком случае, в это время наиболее крупные, а затем и мелкие города подхватывают инициативу Киева и, подражая ему, в систему своих дерево-земляных оборонительных сооружений также вводят воротные проезды с надвратными церковными постройками. Последние сооружа­ются не только в дереве, но и в камне и ставятся как на бревенчатых, так и на ка­менных устоях крепостных ворот. Прекрасные примеры этому дают Великий Новгород, где деревянные и каменные церкви «на городьных воротах» ставились в XII—XIII вв. довольно часто ⁵³⁾, а также Владимир, каменные, Золотые ворота которого несут каменную же церковь, сменившую собой более древнюю ⁵⁴⁾.

_________

⁵²⁾ М. К. Каргер. Древний Киев, т. I. M.- Л., 1958, стр. 259-261.

⁵³⁾ НПЛ, М.- Л., 1950, стр. 34, 41, 42, 72, 234 и 282.

⁵⁴⁾ Н. Н. Воронин. Крепостные сооружения, стр. 445. Подробнее о военно-оборонитель­ных сооружениях Владимира и владимирских золотых воротах см. Н.Н. Воронин. Оборони­тельные сооружения Владимира XII в. - МИА СССР, № 11, М— Л., 1949, стр 203-223; Н. Н. Воронин. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV вв., т. I. М., 1961, стр. 128—148.

-18-

Отпечатки бревен каркаса вала «Ярославова города» в Киеве

Возведение храмов над проездами городских ворот имело, очевидно, определен­ный смысл. Ворота всегда были слабым местом в системе городовой обороны; именно к ним прежде всего устремлялся противник ⁵⁵⁾. Одновременно на защиту ворот бросались и горожане, узнав о приближении вражеских сил ⁵⁶⁾. Поэтому надвратные храмы не только осеняли въезд в город, но и как бы держали ворота под сво­им покровительством. Одновременно они обогащали силуэт города, вносили разнообразие в монотонность растянутых и однообразных линий его крепостных стен.

Таков, в общих чертах, тот путь развития, который русское оборонное зодче­ство прошло к началу XIII в. Не трудно заметить, что это развитие шло преимуще­ственно по линии увеличения прочности и обороноспособности крепостных соору­жений. При этом выбор места для основания укрепленного пункта играл на Руси важнейшую роль. В начале XIII в. это отметил францисканец Джиованни дель Плано Карпини — глава миссионерского и разведывательного посольства, отправ-

_________

⁵⁵⁾ В 1136 г. полки Всеволода, стоявшие под Переяславлсм три дня, бились «у епископских ворот и в княжих ворот». У Гридниных и Киевских ворот сконцентрировали свои силы и князья, осаждавшие в 1157 г. Владимир. Подойдя к Киеву в 1172 г., князь Мстислав «с братьею ста перед. Золотыми вороты в огородех». Наконец, осаждая Киев в 1240 г. Батый также поставил «порокы граду подле врат Лядьских» (ПСРЛ, т. II, СПб., 1843, стр. 13, 80, 101 и 177).

⁵⁶⁾ Жители города Герцике на Западной Двине, увидев р. 1209 г. подходящее войско литовцев, сразу же бросились к городским воротам (Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.— Л., 1938, стр. 126).

-19-

План Райковецкого городища

ленного папой Инокентием IV через разоренные монголами русские земли в город Каракорум, ставку монгольского хана. По возвращении в Лион в 1247 г. Плано Карпини в рекомендации «об укреплении крепостей и городов» настоятельно ука­зывал, что при желании сделать их обороноспособными надлежит прежде всего «рассмотреть каково их местоположение». При этом он отметил, что «местоположение крепостей должно быть таково, чтобы их нельзя было завоевать орудиями и стре­лами» ⁵⁷⁾, а это означало, что укрепленные пункты должны располагаться так, чтобы к их оборонительным сооружениям нельзя было близко придвинуть пороки (камнеметные машины) ⁵⁸⁾ и чтобы обстрел их боевыми стрелами был наименее эффек­тивен.

Эта рекомендация, основанная на изучении вооружения монгольского войска и сущности его тактики, сделана после осмотра разграбленных русских городов; она прекрасно говорит о том, что защитные свойства природных условий всегда учитывались на Руси при создании укрепленных пунктов, так же, как и особен­ности применявшегося в те времена тяжелого оружия (в частности, использовав­шейся при осаде и обороне крепостей артиллерии — таранов, катапульт, баллист и т.п.) ⁵⁹⁾

_________

⁵⁷⁾ Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов (издана вместе с «Путешест­вием в восточные страны» Гильома де Рубрука), М., 1957, стр. 64.

⁵⁸⁾ Об устройстве пороков и применении их монголами см. А. Н. Кирпичников. Метательная артиллерия древней Руси. — МИА СССР, № 77. М., 1958, стр. 7 и сл.

⁵⁹⁾ Применение термина «артиллерия» к таранам, т. е. стенобитным машинам, использовав­шимся для пробивания крепостных стен (образования брешей), а также к катапультам и балли­стам, т. е. камнеметным машинам, предназначавшимся для поражения с расстояния, вполне пра­вомерно (см. М. Ф. Мурьянов. Происхождение слова «артиллерия».— Сб. ИМАИМ, вып. IV. Л., 1959, стр. 254; И. С. Прочко. Развитие артиллерии и ее боевого применения. М., 1940, стр. 5).

-20-

Золотые ворота в Киеве. Рисунок А. Вестерфельда, 1651 г.

Что же касается архитектуры русских оборонительных сооружений домонголь­ского времени, то она была очень простой, лаконичной и строгой. Правда, надвратные храмы вносили в их облик некоторое разнообразие, но благодаря ровной, нигде не прерывающейся ленте стен, возвышавшихся над валами подчас огромных раз­меров, оборонительные сооружения домонгольской Руси со всех сторон восприни­мались почти одинаково.

Суровым был и внешний облик укрепленных пунктов того времени. Он скла­дывался обыкновенно из холма, на котором укрепленный пункт располагался, окружавших его валов и стоявших на них крепостных стен. Внутренние храмы в создании этого облика, видимо, не участвовали ⁶⁰⁾. Сами по себе приспособленные к обороне они, благодаря высоте валов и стоявшим на них стенам, вряд ли были вид­ны снаружи. Впрочем, это может быть справедливо только по отношению к неболь­шим укрепленным пунктам. В крупных городах, таких, как, например, Киев, Чер­нигов, Владимир и другие, дело обстояло, по-видимому, несколько иначе. Огром­ные, монументальные и величественные храмы способствовали выразительности художественного облика этих городов, ибо верхние, снабженные главами части цер­ковных построек были видны из-за стен. Однако суровость архитектурного облика

_________

⁶⁰⁾ Это было присуще, между прочим, и некоторым русским городам более позднего времени. Во всяком случае, отмечая, что Великие Луки были важной крепостью Русского государства и назы­вая эту крепость «предсердием Московского княжества», Рейнгольд Гейденштейн в конце XVI в. писал, что она «окружена весьма высоким валом, который не давал (возможности.— В. К.) видеть подходивших к ней не только кровель частных домов, но даже верхушек храмов, весьма там мно­гочисленных», (Рейнгольд Гейденштейн. Записки о Московской войне. 1578—1583. СПб., 1880, стр. 107 и 126).

-21-

города этим не снижалась и соответствовала смыслу оборонительных сооружений, утилитарности их назначения и тем условиям, в которых жил русский народ. Такой облик был по-своему красив, так как венчающие части культовых зданий, суровые крепостные стены, валы, служившие им основанием, и сам холм, на котором эти сооружения располагались, вызывали ощущение ритма в организации пространства. Недаром, упоминая о Владимире, под 1174 г. летописец с пафосом отметил: «весь град Володимерь и до основания яко на воздусе стояше» ⁶¹⁾, а говоря о воеводе Менгуке, посланном Батыем в 1240 г. «соглядати града Киева», он записал, что тот был им беспредельно поражен: «и видев град Киев, и удивися красоте его и вели­честву» ⁶²⁾.

_________

⁶¹⁾ ПСРЛ, т. X, СПб., 1885, стр. 2.

⁶²⁾ Там же, стр. 115.

-22-

С Вашими замечаниями и предложениями можно зайти в Трактиръ или направить их по электронной почте.
Буду рад вашим откликам!